Крупнейший дилер сельхозтехники Дона — о последствиях утильсбора для российских заводов и госбюджета

Увеличение утилизационного сбора до 400% приведет к падению импорта и росту цен на продукты для россиян, сообщил корреспонденту 161. RU депутат Заксобрания Ростовской области, гендиректор агротехнологического холдинга «Бизон Юг» Сергей Суховенко. Он уверен: отечественные заводы лоббируют повышение сбора, чтобы ликвидировать западных конкурентов и оказаться в зоне комфорта. Когда это произойдет, российский бюджет лишится денег, которых мог бы получить меньшим утильсбором, а заводы перестанут активно развиваться. В интервью корреспонденту 161. RU Сергей Суховенко подробно рассказал о последствиях экономической политики России и массовом разорении донских фермеров.

— Сергей Леонидович, как вы думаете, к чему приведет увеличение утильсбора?

— К дальнейшему ухудшению положения наших сельхозпроизводителей. Как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Можно порассуждать на примере «Автоваза». Все время существования он был помещен в тепличные условия. И к чему это привело? К тому, что у нас в стране практически нет конкурентного легкового автопрома. А зачем стараться, когда у тебя и так купят от безысходности. Не хотелось бы, чтобы такое произошло и с нашим сельскохозяйственным машиностроением. Это насчет долгосрочной перспективы.

А сейчас селянам и так тяжело из-за высокой процентной ставки по кредитам, низких цен на произведенную продукцию, неурожая во многих регионах. И еще добьем их дальнейшим повышением цен на сельхозтехнику за счет повышения утилизационного сбора. Если мы за аграриев, то это нельзя делать сейчас.

— Вы смотрели дискуссию президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского и совладельца «Ростсельмаша» Константина Бабкина? Что вы о ней думаете?

— Смотрел. Я с Аркадием Злочевским во многом согласен — и во многом не согласен с Константином Бабкиным. Когда появились новые модели комбайнов «Ростсельмаша» — ACROS, VECTOR, TORUM, RSM-161? Тогда, когда не было никакого утильсбора и была свободная конкуренция. И она способствовала тому, что появились новые, более производительные модели комбайнов, улучшилось качество. То есть завод старался выпускать продукцию, не сильно уступающую зарубежным аналогам. Теперь появляется утилизационный сбор, который с каждым годом увеличивается. Конкуренция исчезает.

Если и вводить утилизационный сбор, то размер должен быть таким, чтобы государство получало доход с его поступления и чтобы были какое-то время более благоприятные условия для наших производителей сельхозтехники. Но его размер не должен быть по сути запретительной мерой на импорт. В противном случае государство лишается дохода от уплаты утильсбора и конкуренция, как стимул развития наших предприятий, утрачивается.

— Вы имеете в виду, что поток поставок импортной техники сократится так, что пополнения в бюджет будут скудными, а отечественные заводы будут обновлять технику медленней?

— Да.

— А как это отразится на спросе на технику?

— Спрос на технику все равно будет. Только она подорожает. Импортная — за счет утильбора, отечественная — за счет отсутствия конкуренция. Ведь цель любого предприятия — получение прибыли. Ее можно увеличить двумя способами: снижением издержек или повышением цены. Как правило, стараются использовать оба подхода.Так как выбора у наших селян не будет, то станут брать то, что есть — и по тем ценам, которые будут. А производителю будет выгодно не вкладываться в развитие совершенствования продукции. Ведь и так берут.

— А есть какие-то данные об объемах скупаемой в России сельхозтехники?

— Если говорить о комбайнах, то в среднем — если не брать 2024–2025 год, на рынок заходило порядка 3,5-5 тысяч комбайнов «Ростсельмаш» и 1,5 тысячи комбайнов «Гомсельмаш». Могу ошибаться, но не думаю, что сильно. То есть суммарно примерно 5-7 тысяч комбайнов — этих двух производителей. Ну давайте сделаем квоту на 500−800 импортных комбайнов, которые будем завозить без утилизационного сбора. Они рынок не закроют и не обвалят. Зато у аграриев будет возможность выбирать и сравнивать. И они будут подталкивать наших производителей тянуться и по технологичности, и по качеству машин. Я за то, чтобы наш производитель развивался. Я согласен с Константином Бабкиным, что нам надо укреплять свой технологический суверенитет. Только это можно делать по-разному.

— Но ведь отечественному продукту тоже повышают утилизационный сбор.

— Повышают, но компенсируют. Можно сказать, что отечественный производитель избавлен от уплаты утилизационного сбора. Ведь для чего наши производители [техники] продвигают утильсбор? Чтобы отсечь импорт. Если бы они тоже платили бы утилизационный сбор, то не настаивали бы на его введении.

— А за китайские машины тоже платят утилизационный сбор?

— Конечно. Но китайских комбайнов единицы. Если [в год] десятка-полтора зашло в страну, это максимум. Этим фактором вообще можно пренебречь. А так получается… Ну вот у меня большая компания. Может, я тоже хотел бы, чтобы всех остальных конкурентов обложили налогами или большими сборами, чтобы я один остался. Но у меня нет возможности пролоббировать это на уровне правительства.

— Я правильно понимаю: вы согласны со Злочевским в том, что….

— Я со словами Злочевского согласен на 100%. С точки зрения наших аграриев, он очень здраво размышляет. Кстати, в аграрном секторе нашей страны занято около 6 миллионов человек. А в области сельхозмашиностроения самоходной техники работают максимум до 15 тысяч человек. Так чьи интересы важнее для государства?

— Приведет ли повышение утильсбора к росту цен на продукты?

— Из-за того, что у аграриев возрастает затратная часть, растет себестоимость сельскохозяйственной продукции. А потребители сельскохозяйственной продукции — это уже вся страна. Получается очень нехороший экономический эффект: мы с вами должны больше платить за продукты, потому что у аграриев себестоимость больше. А почему больше? Потому что они технику по большей цене покупают. И у них нет выбора. И при этом у наших машиностроительных заводов, которые выпускают самоходную технику, пропадает стимул развиваться. Из зоны комфорта никто не развивается. Все мы стремимся к зоне комфорта. Когда попали туда, так все: остановились. Все новые модели комбайнов — TORUM, ACROS и остальные — выходили тогда, когда свободно заходили импортные комбайны, когда была конкуренция.

— Вы имеете в виду немецкую технику CLAAS, американскую — John Deere?

— Да, и других импортных производителей.

— Вы говорите, отечественные заводы находятся в зоне комфорта. Но ведь у нас кризис в сельском хозяйстве — и в машиностроении тоже.

— Они и так находятся в комфортном положении, будут еще в суперкомфортном. Смотрите: утилизационный сбор — это одна мера поддержки. Льготное кредитование — вторая. Программа «1432» — третья. Росагролизинг — четвертая. Получается масло масляное, сверху еще маслом помазанное.

— А как же тогда простои, трехдневная рабочая неделя на «Ростсельмаше», падение отгрузок техники?

— Ну это точно не из-за тех двухсот комбайнов, которые были ввезены в Россию в этом году. Сейчас много фермеров разоряются. Сошлось много макроэкономических факторов. А в ряде регионов на это наложились природно-климатические неблагоприятные условия — заморозки и засуха.

К примеру, у нас есть хозяйство в Октябрьском районе Ростовской области. Обычно среднегодовая урожайность в районе 50 центнеров с гектара. Когда 47048, когда 55, а в этом году — 22. Семечка обычно — где-то 18−22 центнера с гектара, а в этом году показатель упал до 8−9 центнеров. Так и цены нет на продукцию. С чего нам покупать технику? Вот в чем вопрос.

— Средняя урожайность пшеницы в Октябрьском районе по данным Минсельхоза. Средняя урожайность пшеницы — 18,6. То есть вам еще даже повезло.

— Да, но чтобы просто покрыть себестоимость всех затрат, урожайность должна быть в районе 33−35 центнеров на гектар, потому что из этих 22-х центнеров на гектар мы должны еще выдать пайщкам выплату на пай. А на ее размер не влияет, урожай в хозяйстве или неурожай. Положено на пай отдать 5,5 тонн пшеницы — будьте любезны. Вот мы и отдаем. Это на примере нашего хозяйства. Но такая ситуация сплошь и рядом.

И сейчас у нас нет возможности купить технику, по какой бы цене она ни была. Отечественные заводы говорят: «У нас не покупают потому, что импорт идёт»… Да импорт стоит еще больше.

— С российского рынка могут уйти около 150 действующих дилеров сельхозтехники, говорил председатель правления Ассоциации дилеров сельхозтехники АСХОД Александр Алтынов. Как вы думаете, это верная оценка?

— Трудно сказать. Кого считать дилером? Есть компания, где работает пятьсот человек — как у нас. А есть компания, которая состоит из двух-трех человек, открылась год или два назад. Но да: дилеры очень сильно страдают в этих условиях.

— А у вас не было сокращений среди сотрудников или уменьшения заработной платы?

— Была оптимизация затрат — примерно на 10% по количеству персонала. Что касается сотрудников, то пришлось провести небольшие сокращения. Часть сотрудников перевели на неполную рабочую неделю.

— Но сейчас у вас работают около 500 человек?

— Сейчас уже немного меньше — вместе с филиальной сетью. Если будет значительное повышение утильсбора, то это <…> отразится на нас и тогда придется идти на более радикальные меры, в том числе по сокращению персонала. А этого очень не хочется.

— Хочу вам еще процитировать слова Константина Бабкина. Он сказал: «Я „топлю“ за много что: за снижение ключевой ставки, за отмену экспортных пошлин на зерно, за снижение налогов. Вот из этих многих точек, которые может правительство решить, [сказали]: вот. только утильсбор вам позволяем. <…> Он чисто компенсирует неравенство конкуренции между нашими условиями производства и зарубежными». Вы с ним согласны относительно снижения ключевой ставки, отмены экспортных пошлин?

— Бюджет — это понятие ограниченное. Да, сейчас такая ситуация, что государство вынуждено прижимать всех, и нас в том числе. Потому что где-то нужно брать доходную часть в условиях санкционного режима, который действует уже десять лет, начиная с 2014 года. Бывший министр финансов Ростовской области Лилия Федотова говорила: «Правильно составленный бюджет — это справедливое распределение разочарований». Точно так же и государственный бюджет. И когда разные партии кричат: надо поднять зарплату, выплаты пенсионерам — это все правильно. Только вопрос, где деньги брать. Так вот, повышение утилизационного сбора, если мы говорим про сбор денег, приведет к тому, что по этой линии деньги вообще перестанут приходить. Потому что никто не будет покупать технику по большей цене, и, соответственно, никто ее не будет завозить. А раз никто ее не будет завозить, то никто не будет платить утилизационный сбор. И вместо того, чтобы получить дополнительный доход, государство его лишится.

— Я разговаривала с фермером Николаем Глазырином из Чертковского района, который в 2023 году собирался покупать комбайн CLAAS. И утилизационный сбор ему насчитали в 17 миллионов рублей. Фермеру пришлось отказаться от этой идеи, потому что он просто не потянул утилизационный сбор. И это было два года назад, до повышения. А сейчас утильсбор до каких сумм будет доходить?

— Зависит от модели комбайна, от мощности — но, конечно, уже значительно больше. Люди при возможности готовы платить больше денег за импортную технику, потому что там совершенно другое качество. Если комбайн выходит в поле, он должен честно отработать уборку, а не стоять на краю поля с каким-нибудь поломанным агрегатом. И поэтому люди считают не только стоимость приобретения, но и стоимость владения. Это очень важный фактор.

А если все посчитать, и в том числе остаточную стоимость через восемь или десять лет, то получается, что экономика как раз в пользу первоначально дорогой покупки, но более надежной, которую через десять лет еще можно будет продать по хорошей цене.

Насчет надежности, приведу пример работы нашего хозяйства. Мы в 2006 году купили CLAASы. Так вот, эти CLAASы до сих пор у нас работают. Им в следующем году будет 20 лет. За это время мы поменяли уже два поколения отечественных комбайнов, даже два с половиной.

— Вы сказали, что отечественные заводы выпускали новые комбайны во время конкуренции с европейскими и американскими брендами. Вы думаете, это напрямую связано с конкуренцией?

— Когда Советский союз развалился и мы стали Россией, наступили дикие 90-е. «Ростсельмаш» чуть не развалился. Пришли толковые ребята, команда Константина Бабкина, подхватили завод — и он зажил. Чтобы конкурировать с теми же CLAAS, New Holland и другими импортными комбайнами, которые хлынули на наш рынок, разработали новые комбайны. Почему это произошло? Заставила конкуренция.

— На ваш взгляд, спрос на технику восстановится?

— Да, есть такое понятие, как отложенный спрос. Можно год, два, три потерпеть, но потом настанет время, когда станет невозможно обойтись без покупки нового комбайна, трактора или сеялки. Отечественную технику будут брать в любом случае, так как она доступнее по цене. Но важно, чтобы в стране присутствовала импортная техника для стимулирования наших предприятий сельхозмашиностроения. Вот в чем я согласен с Константином Бабкиным: она не должна доминировать. Но присутствовать должна обязательно.

Знаете, как говорят: мы — средняя составляющая пяти людей, с кем чаще всего общаемся. Точно так же предприятия: если вращаются в конкурентной среде, то вынуждены подтягиваться до среднерыночного уровня.

— Напоследок хочу спросить про лизинг. По данным «Росагролизинга», закупки сельхозтехники в Ростовской области за 2025 год рухнули на 86%. Почему?

— Мы уже говорили, насколько этот год неблагоприятен для наших аграриев. И при этом Ростовская область, наверное, — наиболее пострадавший регион от климатических условий в этом году. Когда ты берешь что-то в долг, ты понимаешь, что нужно будет рассчитываться. А если не видно доходной части, то как можно выполнять свои обязательства?

К тому же фермеры видят, что «Росагролизинг» жестко требует выполнения графика платежей. Если он нарушается, технику конфискуют. К сожалению, такой техники уже очень много. Это отражает текущую ситуацию наших сельхозпроизводителей. У многих нет средств даже на первоначальный взнос, не говоря уже о средствах для последующих платежей. Вот такая ситуация сейчас. Согласитесь, что-то мизерное количество импортной техники, которое сейчас завозят в Россию, никаким образом не влияет на эту ситуацию.

Источник