Немного из истории Ботаники

Известно, что ботаника возникла как целостная система знаний о растениях в 18 веке. Однако большая часть информации о жизни растений была хорошо известна людям с первобытных времен, поскольку для выживания им было необходимо знать питательные, лекарственные и ядовитые свойства растений. У древних не было систематизированных знаний, хотя они воспринимали растительный мир, возможно, более чувственно, чем более поздние люди с более «продвинутым» сознанием. Философы и психологи любят приписывать это мифу об Адаме и Еве, вкусивших запретный плод с древа познания, что послужило толчком к пробуждению рационального разума в людях, и они все больше теряли связь с природой. А может быть, он был похож на Достоевского в его фантастическом рассказе «Сон смешного человека», который был поражен тем, что люди в том месте, где он оказался во сне, зная так много, не имели никакой науки. Но их знания подпитывались другими озарениями, и их стремления были другими. Они показали ему деревья, животных, которых они любили и с которыми могли общаться странным образом. Можно также предположить, что языческий характер их верований также помог древним достаточно глубоко проникнуть в мир растений.

Инструменты ботаника

Пойдем дальше: ученые древнего мира описывали растения не только с точки зрения их лекарственной и экономической ценности, но и предпринимали попытки их систематизации. Так, Аристотель (384-322 гг. до н.э.) написал «Учение о растениях». В этой работе он, в частности, писал, что растения обладают меньшей степенью развития души по сравнению с животными и людьми (но, тем не менее, обладают). В античном мире ученик и последователь Аристотеля, Теофраст, даже считался «отцом ботаники», поскольку в своих трудах он изложил некоторые теоретические вопросы ботаники.

Специалисты считают Средневековье периодом общего упадка естественных наук, а значит и ботаники, который продолжался до 16 века. В XVI веке появляются такие книги, как «История растений Новой Испании» с описанием более 3 000 растений, найденных на территории нынешней Мексики, и «Всеобщая история дел Новой Испании». Обе книги использовали информацию ацтеков об окружающем мире и не лишены оригинальности. В России в это время начали делать переводы с греческого, латинского и европейских языков, в основном переписывая информацию о лекарственных растениях.

Это был век географических открытий, когда в Европу начали завозить заморские культуры: продовольственные (кукурузу, картофель, помидоры, подсолнечник, кофе, какао), пряности, табак, лекарственные травы. Многие из них были жителями теплых зон, поэтому возникла необходимость в агротехнологическом выращивании таких культур. Кто-то метко заметил, что европейцы активно колонизировали Америку и Азию, а заморские растения колонизировали Европу. Созданные первоначально как «аптекарские огороды» или сады для выращивания декоративных растений, ботанические сады в Европе стали основным центром внедрения новых культур и заморских колониальных растений. В различных садах начали строить небольшие крытые застекленные вольеры, чтобы укрыть растения от холода зимой (например, апельсиновые деревья, от которых французы получили название Orangerie).

Жан-Жак Руссо

Большинство лекарственных растений были собраны в дикой природе, поэтому необходимо было уметь их различать. На помощь пришли художники и граверы (Дюрер, Мюллер, Гесснер), чьи работы способствовали появлению «гербариев» не только с описаниями, но и с изображениями растений.

Прежде чем говорить о прорыве в ботанике как науке с появлением Карла Линнея, процитируем Тимирязева: «Думаю, я буду недалек от истины, если скажу, что при слове «ботаник» в воображении многих людей, даже весьма образованных, но стоящих в стороне от науки, возникает один из двух следующих образов: Либо скучный педант, обладающий запасом латинских названий, способный почти не глядя назвать каждую траву по имени и отчеству и сказать, какая используется при золотухе, а какая при водяной болезни. Вот один из типов, вызывающий меланхолию и уныние и не способный пробудить интерес к учебе. Другой — образ страстного любителя цветов, некой бабочки, порхающей с цветка на цветок, радующей глаз своими яркими красками, воспевающей гордую розу и скромную фиалку, словом, тип благодарного адепта amabilis scientia (приятной науки), как в прежние времена называли ботанику.

Мудрое время отреагировало на эту ситуацию, подарив миру Жан-Жака Руссо, который своим увлечением ботаникой показал, что в восхищении растительным миром нет ничего плохого. Однажды он признался: «Было время, когда я, ничего не понимая в ботанике, относился к ней с презрением и даже отвращением. Я смотрел на это как на профессию аптекаря. Я смешал ботанику, химию и алхимию в одно целое, дав этому хаосу название медицины, а медицина служила мне лишь источником шуток. Но еще в «Нувель Элуаз» он пишет, что «наши сны приобретают характер возвышенного величия в зависимости от предметов, которые их окружают». И вот величественная природа Альпийских гор, сначала захватившая дух самого Руссо, а затем «страсть, преданность идеям, изящество языка, непреклонная логика суждений, любовь к своему народу, к человеку и к природе — привлекли массы к произведениям Руссо». Не раз он говорил: «Хотя я делаю гербарий, я не несчастен. Все впечатления от различных местностей и объектов, которые я испытал во время моих ботанических странствий, все идеи, вызванные ими, — все это воскресает в душе с прежней силой при взгляде на растения, собранные в этих великолепных ландшафтах». В 1870-х годах были опубликованы знаменитые «Ботанические письма» Ж.Ж.Руссо. В восьми письмах он пишет своей молодой матери (мадам Делессер) о методах преподавания ботаники его дочерью. Прежде всего, он одобряет ее план, «поскольку изучение природы в любом возрасте предостерегает дух от жажды легкомысленных удовольствий, защищает его от смятения страстей и дает душе полезную пищу». И первый объект изучения — лилия. Руссо считает, что, изучая в качестве примера признаки семейства лилейных, весной, когда в садах цветут тюльпаны, гиацинты, ландыши и нарциссы, молодой студент не может не заметить сходства в строении их цветков с лилией.

Написанные просто, элегантно и убедительно, «Ботанические письма» стали широко известны в Европе. Стало обычной вежливостью посещать всевозможные лекции по ботанике, собирать цветы, вооружившись лупой и пинцетом, и расставлять их в гербариях. Кстати, описывая, как девушка должна пользоваться лупой, Руссо отмечает, что уже рисует в своем воображении прекрасную картину того, «как его прелестная кузина будет с лупой в руках сортировать цветы, неизмеримо менее цветочные, свежие и привлекательные, чем она сама». В целом, письма было приятно читать. Их переписывали от руки, запоминали и цитировали в письмах друзьям и знакомым. «Ботанические письма» до сих пор читаются с большим интересом и даже входят в обязательную программу французских лицеев, несмотря на огромный прогресс биологической науки за последние 250 лет. Известно, что эти письма читали известные писатели и философы, такие как Пушкин, Мицкевич и Вальтер Скотт. Гете особенно любил их. Сам известный ученый-естествоиспытатель, автор научных трудов по ботанике и всемирно известного «Фауста», Гете восхищался ботаническими идеями Руссо: «Его метод освоения растительного царства естественно приводит к разделению на семейства, и поэтому, поскольку в то время я тоже пришел к подобному мышлению, тем более сильное впечатление произвела на меня его работа.

Титульный лист десятого издания «Systema Naturae» (1758)

Наконец, европейское общество не было бы так динамично развито благодаря ботанике, если бы не научная работа Карла Линнея. И его творческий триумф начался незамысловато и просто. В 1729 году Линней учился в Уппсальском университете. Однажды он написал своему учителю, профессору Олафу Цельсию: «Я не прирожденный поэт, но я в какой-то степени ботаник, и по этой причине я даю вам ежегодный плод небольшого урожая, который Бог послал мне. В Уппсальском университете существует традиция обращаться к профессорам с поэтическими рождественскими пожеланиями. А Карл Линней отличился тем, что подарил Цельсию свою рукопись «Введение в половую жизнь растений». Это была рукопись готовящейся книги о половом размножении растений, о пестиках и тычинках цветов. В нем был дан обзор всех мнений по этому вопросу, начиная с древних времен и заканчивая современностью. Цельс был в восторге. И он был не единственным. Другой профессор, Рудбек, был настолько очарован исследованиями Линнея, что сделал его своим ассистентом и даже поручил ему читать лекции, которые, по совпадению, собирали аудиторию больше, чем классы Рудбека. Следует отметить, что научная работа Линнея была очень важна для естественных наук. Он был удостоен многих почестей и милостей в своей стране. Поэтому и сегодня его портрет можно увидеть на одной из шведских банкнот.

Система Линнея была основана на строении цветка. Растения классифицировались по количеству, размеру и расположению тычинок и пестиков цветка, а также по тому, было ли у растения одно, два или много растений. Основываясь на этом принципе, он разделил все растения на 24 класса. Первые 23 класса включают все растения, которые явно братские, т.е. имеют цветок, тычинки и пестики, а последний класс содержит неявно братские (бесцветковые) растения.

Портрет Карла Линнея работы Александра Рослина (1775).

Классификация растений Линнея была не лишена курьезов. Например, по мнению многих ученых, он провоцирует «непристойные мысли». Например, в России термин «тайный брак» (класс 24 в системе растений Линнея) не фигурировал в лекциях на курсах для женщин-врачей. А петербургский академик и друг Линнея, Иоганн Зигесбек, писал: «Бог никогда бы не допустил в растительном царстве такого аморального факта, когда несколько мужей (тычинок) имеют одну жену (пестик). Такая небезопасная система не должна быть представлена студентам. В то же время некоторые ярые сторонники системы Линнея обнаружили довольно интересные аналогии с жизнью человека и животных. Например, французский ботаник Вайана в своей лекции сообщила: «В стадии бутона цветочные оболочки не только окружают гениталии, но и покрывают их так тщательно, что в этой фазе их можно рассматривать как брачное ложе, поскольку они раскрываются только после завершения брачного акта.