Сергей Данкверт: слухи о том, что импорт остановился, сильно преувеличены
О том, что происходит с экспортом и импортом продукции в новых экономических условиях за рубежом, на какой стадии находится разработка вакцины против африканской чумы свиней, а также о размере рынка кормов для животных в России рассказал ТАСС в ходе ПМЭФ-2022 руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт.
– Сергей Алексеевич, ситуация в мире сильно изменилась с момента нашего последнего разговора. В этой связи хотелось бы спросить, что происходит с предложением импортных товаров в контексте изменившейся геополитической ситуации? Как меняются их маршруты?
– В общем, есть некоторые трудности, о которых все говорят. В основном это технические проблемы в области морского транспорта, которые возникли из-за сложной геополитической ситуации. Конечно, можно сказать, что логистика изменилась, но катастрофического падения поставок не произошло. Например, импорт мяса в этом году сократился всего на 7-8% по сравнению с прошлым годом. Это может быть связано как с сезонностью поставок, так и с тем, что в России растет производство мяса птицы и свинины. То же самое относится к овощам и фруктам. Всех волновало, не возникнут ли трудности с поставками бананов в Россию, и все же, согласно статистике, импорт бананов вырос на 3% по сравнению с прошлым годом. Поэтому я повторюсь: слухи о прекращении импорта сильно преувеличены.
– А какова ситуация с экспортом? Усложнились ли условия поставок и что происходит с экспортно-логистическими цепочками?
– Ситуация с экспортом довольно интересная. Например, объем поставок мяса за рубеж почти за полгода увеличился на 50 000 тонн. Увеличиваются поставки говядины, свинины, мяса птицы и готовой мясной продукции на внешние рынки. Очевидно, это связано с увеличением объемов производства. Сложно правильно оценить экспорт зерна в середине календарного года, но с учетом системы квот объем поставок в 2022 году почти такой же, как и в прошлом году. В то же время увеличились поставки продуктов переработки зерна, например, экспорт муки вырос в четыре раза. Однако многие экспортеры ждут более привлекательного курса доллара, и это чисто финансовый вопрос, но непреодолимых трудностей в поставках за рубеж нет.
– Это хорошо. Но вернемся к вопросам, которыми занимается Россельхознадзор. Можете ли вы рассказать нам, какова текущая ситуация с вакциной COVID-19 на животных? Сколько доз было продано и каковы планы дальнейших продаж?
– Мы разработали эту вакцину с прицелом на будущее, чтобы иметь инструмент для защиты животных, в том числе домашних, если вирус начнет вызывать эпизоотии среди них. Мы совершенно не собирались делать из этого бизнес или придумывать, как продавать больше, поэтому количество проданных вакцин измеряется не миллионами, а десятками тысяч.
– Были ли экспортированы какие-либо партии вакцин?
– В рамках процесса регистрации было проведено несколько пробных экспортных поставок, но за рубежом, как и в России, основное внимание уделяется искоренению коронавирусов у людей. Однако мы убеждены, что пройдет время, и все вернутся к проблемам распространения заболевания среди животных. Владельцы животных придут к выводу, что лучше вакцинировать своих животных, чтобы иметь гарантию результата и тем самым защитить и их, и себя.
– На каком этапе находится работа над созданием вакцины против другого широко распространенного заболевания животных – африканской чумы свиней (АЧС)?
– Я бы сказал, что наши подведомственные учреждения проводят такие исследования и уже многое сделали в этом направлении. Я думаю, что человек, который в конечном итоге разработает вакцину, заслужит Нобелевскую премию, потому что этой болезни уже более 100 лет, и ни одной стране еще не удалось разработать вакцину. Генная инженерия может стать ключом к решению этой проблемы.
Однако АЧС наносит непоправимый ущерб свиноводству во всем мире и особенно сильно проявляется в Европейском Союзе, где в прошлом году было зарегистрировано более 4 000 вспышек этого заболевания. Возможно, что через пять лет странам ЕС придется отказаться от экспорта свинины и поставлять на внутренний рынок импортные продукты из свинины. Что касается России, то мы значительно опережаем ЕС благодаря системе электронной сертификации, механизму регионализации территории страны и разделению предприятий на группы (определение уровня бионической защиты предприятий – комментарий ТАСС). Да, у нас есть потери, но их можно преодолеть с полным душевным спокойствием. Наша свиноводческая отрасль работает без сбоев, и производство растет.
– Как вы оцениваете эпизоотическую ситуацию в мире? Насколько опасна для России АЧС, распространившаяся в Европе?
– В последнее время ситуация в мире осложнилась в связи с распространением африканской чумы свиней, птичьего гриппа, ящура и других заболеваний. Они в больших масштабах проникли в те районы Европы, где их раньше не было.
Многие страны мира, в которых зарегистрированы случаи заболевания ящуром, в настоящее время направляют гуманитарную помощь в Украину. Это позволяет вирусу ящура проникать в Украину, а затем вместе с беженцами попадать в ЕС. Учитывая, что в Европе нет вакцины против ящура, потери от распространения этой болезни могут быть огромными. И мы увидим это в течение года. Это не может не сказаться на развитии сельского хозяйства в Европе и в мире. Однако для России, которая, как я уже сказал, лучше защищена благодаря своевременному внедрению механизмов контроля, распространение болезни в Европе не представляет особой угрозы.
– Каковы последствия импортозамещения в отрасли ветеринарных препаратов? Какая доля приходится на отечественную продукцию, а какая – на зарубежную?
– Нельзя сказать, что наше сельское хозяйство сильно зависит от иностранных ветеринарных препаратов. В России существует традиция использования импортных лекарств, поскольку они считаются более качественными. Во многом это связано с широкими рекламными кампаниями и работой западных маркетологов, которые за последние 10-15 лет возили наших ветеринаров в круизы на дорогие курорты. После таких поездок наши врачи стали отдавать предпочтение импортным вакцинам.
Фактически в России существуют аналоги почти всех зарубежных вакцин против болезней животных. У нас сильные позиции, в частности, в производстве аутологичных вакцин, которые разрабатываются непосредственно в момент распространения заболевания с учетом его типа. Надо сказать, что в последнее время спрос на российские иммунобиологические препараты значительно вырос, так как Россельхознадзор и отечественные компании начали активно разъяснять ветеринарным врачам преимущества наших препаратов по сравнению с западными.
Наши компании, производящие как фармакологические, так и иммунобиологические препараты, активно работают, и правительство делает все для поддержки отрасли. Пока она зависит от некоторых иностранных ингредиентов, но это нормально, все зависят, включая Европу и Америку. Так получилось, что Китай и Индия являются поставщиками многих фармацевтических ингредиентов.
– То есть цель 100-процентного перехода на отечественные ветеринарные препараты в настоящее время в России не реализуется?
– Не всегда необходимо стремиться к 100-процентному импортозамещению. Цель – сделать наше производство независимым от внешних факторов, потому что они совершенно непредсказуемы. И это тот результат, которого мы достигнем.
– Если говорить о кормах для животных, какова доля импорта в этом сегменте? Как она изменится в будущем?
– Существуют корма для производственных животных, сельскохозяйственных животных, и корма для домашних животных, непроизводственных животных. Корма для продуктивных животных должны быть с высоким содержанием белка, и часто они изготавливаются на основе сои. Раньше мы импортировали много сои, но сейчас Россия с каждым годом наращивает собственное производство, поэтому зависимость от закупок этой продукции в Южной Америке постепенно исчезает. Что касается кормовых добавок, то ряд российских фермеров по-прежнему закупают их за рубежом. Однако это вопрос маркетинга: западные компании умеют рекламировать свою продукцию, а мы пока не так успешны. Сейчас мы исключены из международной интеграции, но статистика показывает, что рынок не уменьшился. Кроме того, благодаря использованию соевого, рапсового и подсолнечного шрота можно избежать зависимости от кормовых добавок.
Производство кормов для домашних животных в России составляет около 1,5 млн тонн в год, а импорт – максимум 160-170 тыс. тонн (в этом году меньше). В основном это связано с логистикой и банковскими переводами, а также с повышением цен для потребителей из-за резкого роста курса доллара в конце первого квартала. Сейчас рубль укрепился, поэтому импорт, скорее всего, также увеличится. По нашим оценкам, не более 10% владельцев домашних животных покупают зарубежные корма. В основном это люди, живущие в Москве и городах-миллионниках. Россельхознадзор, со своей стороны, сделал все, чтобы на российском рынке не было дефицита кормов. В частности, мы открыли возможность поставки необходимых для их производства компонентов из дружественных стран, таких как Бразилия. Таким образом, сырьевая база достаточна, транспортная проблема будет решена, и дефицита кормов не будет.
Но есть и другая проблема, о которой Россельхознадзор говорил неоднократно: несоответствие ингредиентов корма тому, что указано на этикетке. Например, производители указывают на этикетке, что корм изготовлен из форели и креветки, но ветеринарные документы показывают, что вместо креветки в нем содержатся только очищенные хитиновые покровы, а у форели – голова и скелет. Еще одна маркетинговая уловка заключается в том, что это многофункциональная, диетическая пища, которая стоит гораздо дороже обычных цельных продуктов. Однако после проверки сертификатов и проведения лабораторных исследований мы пришли к выводу, что в их производстве можно использовать только шкуры и кости, но не конкретное мясо.
Мы предупредили компании об этом, и они медленно, но верно исправляют ситуацию. Я думаю, что к концу этого года любой производитель, который напишет “кролик” на упаковке корма для домашних животных, на самом деле будет класть туда кроличье мясо.
– Ранее Россельхознадзор сообщал о нарушениях при поставках сельскохозяйственной и животноводческой продукции из Белоруссии. Какова текущая ситуация?
– Мы находимся в постоянном контакте с нашими коллегами в Беларуси, а также с представителями всех стран ЕАЭС. Мы информируем их обо всех выявленных нарушениях, и они принимают меры и реагируют. Пока что мы чаще открываем белорусские предприятия для поставок, чем закрываем их. Однако роста торговли с их стороны не произошло, напротив, импорт мяса и молока из Беларуси сократился примерно на 5-7%. Предположительно, это может быть связано с закрытием границ Беларуси с Украиной и Польшей и, как следствие, сокращением объемов закупаемой там продукции. Освободившиеся ниши заполняются за счет внутреннего производства, и все меньше ресурсов остается для экспорта.
– Последний вопрос, который я хотел бы задать, касается моратория на проверки компаний. Как в этих условиях действует Россельхознадзор, и насколько конструктивны для вас эти действия?
– Уже более двух лет мы предлагаем отказаться от плановых проверок из-за их низкой эффективности. За годы работы мы разработали большой комплекс интегрированных информационных систем для отслеживания всех производственных процессов, подтверждения безопасности и качества, а также маркетинга продукции. Анализ технических платформ, включая использование аналитических модулей и функций искусственного интеллекта, выводит проверку на совершенно новый уровень. Нам не нужно проводить прямую проверку, тем более такую, которая планируется заранее и о которой предприниматель информирован, чтобы определить, нарушает он закон или нет.
Позвольте мне привести простой пример. Вчера в Санкт-Петербурге я зашел в ресторан, где продавали живых крабов, по словам персонала – камчатских. Однако мы проверили документацию в системе Mercury и сразу выяснили, что живые крабы в ресторан не поступают. Это означает, что крабы были выловлены незаконно и использованы без достаточных оснований, т.е. без документов.
